Чем «Billy’s Band» планирует удивить слушателей на концерте 24 апреля? Это будет презентация нового альбома «Осенний алкоджаз»?

Концерт и новый диск в данном случае не совсем тождественные понятия. Это будет уникальный концерт, состоящий из трех частей, без антракта, без перерывов.

Первый блок посвящен альбому «Осенний алкоджаз». Помимо привычного состава группы, на сцене будут находиться еще два роскошных джентльмена: Александр Буткеев, наш старый коллега, джазовый пианист; и замечательный барабанщик Женя Бобров, который играл с нами еще в 2001 году и с которым мы познакомились в подземном переходе под Невским проспектом. Он принимал участие в записи почти всех альбомов группы.

Этот блок интересен тем, что наши старые и некоторые новые песни решены в традиционном джазовом ключе. Это такой свинг конца 1950–начала 1960-х годов, достаточно эстетский саунд, отличающийся от классического «раздолбайского» саунда нашей группы.

Во втором блоке концерта будет классический «Billy’s Band», только мы вчетвером: Рыжик, Матезиус, Мишаня и я.

И последняя часть – так называемый рок-блок. Он представляет собой две премьеры – песни, которые войдут в готовящийся к выходу осенью альбом под названием «Блошиный рынок»; плюс еще несколько старых песен, которые изначально были задуманы нами как рок-композиции. Но тогда мы не могли набраться дерзости исполнить их так, чтобы они звучали достаточно убедительно. Сейчас наш саксофонист Миша Жидких специально для этого блока пересел за барабанную установку и «прокачивает» ритм по-настоящему, по-роковому.

По идее, этот большой концерт должен понравиться всем поклонникам «Billy’s Band», т. к. в нем будут представлены все направления, в которых мы играем.

Почему был выбран именно клуб «Jagger», который ты называешь одним из «самых грамотных клубов мира»?

Это потрясающее место! «Jagger» изначально был задуман и продуман именно как музыкальный клуб. Его делали люди, бывшие и действующие музыканты, руководящие одной из крупнейших компаний, занимающейся поставками музыкального оборудования в Россию. Эти люди создавали клуб с душой и со знанием дела. В нем лучшая музыкальная техника, оптимально соблюдены пропорции дизайна и звука. Основные средства пошли на создание аудио-комфорта как для зрителя, так и для музыкантов. Это клуб для людей, ценителей высококачественного живого звука.

Из этих трех блоков концерта какой тебе ближе?

Первый, я давно мечтал о такой музыке, т. е. об «Осеннем алкоджазе», о таком традиционном джазовом звуке. Чтобы обязательно были пианино, барабаны со щетками,  сакс и, конечно,  контрабас.

Предстоящий концерт – это «коктейль из лунного света и вина» или «похоронный диксиленд с бесконечным хэппиэндом»?

Нет, эта музыка ближе к свингу, а не к диксиленду.

А что такое алкоджаз?

Алкоджаз – это музыка, в основе которой лежит джазовая идея, но в манере исполнения имеется легкая пренебрежительная расхлябанность. В первый раз я услышал ее у Армстронга, и мне понравилось, с каким наслаждением он не попадал в ноты. «Алко» не подразумевает набубенивания до чертиков, имеется в виду чуть-чуть небрежная, расслабленная манера исполнения.

Сначала группа состояла из трех человек, потом появился Михаил Жидких. Сейчас вас будет уже шестеро. Банда разрастается?

Линия минимализма все-таки никуда не денется, в разных песнях и в разных блоках играют разные составы. В джаз-блоке доминируют пианист и саксофонист. Во втором – наш обычный состав. А в рок-блоке уже преобладает линия барабанов и жесточайшей гитары. Все идет от музыки. Какой же баян в роке?!

Ты говоришь, что не любишь исполнять счастливую музыку. Почему?

Кто-то относится к музыке лишь как к ритму, под который можно танцевать. Я же рассматриваю ее как источник эмоциональных переживаний, в ней для меня важнее всего поиск элемента совпадения с тем, что меня волнует в данный момент. Язык жестов и язык тела меня сейчас мало волнуют, поэтому танцевальная музыка мне не очень близка. Хотя есть некоторые музыкальные ритмы, которые меня «прокачивают» и «вштыривают». Это относится к хип-хопу и трип-хопу. Наверное, у каждого человека есть своя частота, на которой ему комфортно жить. Хип-хоп – это моя частота. То же касается и свинга.

Раньше были «Игры в Тома Уэйтса». Теперь стало больше именно Билли Новика. Почему, надоело быть Уэйтсом или есть что сказать своего?

Просто раньше мне мои подельники по группе говорили: «Ты прости, но твои песни просто никуда не годятся. Они не хиляют вообще, не катят. Давай будем играть лучше английские песни, например Тома Уэйтса. Он у тебя хорошо получается». Это общеизвестный факт, ребята сами в этом признаются. И только когда они почувствовали, что есть спрос на мои русскоязычные композиции, мы стали потихоньку переходить именно к ним. Так они постепенно вытеснили те песни, с которых мы начинали. Но люди, которые слушали нас давно, стали спрашивать, почему мы перестали играть Тома Уэйтса. И тогда мы нашли хороший выход из ситуации – решили объединить все его песни в одну программу «Игры в Тома Уэйтса». Помимо того, что она существует на диске, есть также и одноименная театрализованная музыкальная программа, которая показывается достаточно регулярно, раз в полгода.

Во время концерта ты отвлекаешься на небольшие авторские монологи, есть акция «Фетишизмы», на которой раздаются афиши, флаеры группы. Существует у вас и такой жанр общения с поклонниками, как «концерт по заявкам». Общение с публикой важно для «Billy’s Band»?

Публике необходимо, чтобы с ней поговорили. Этот способ общения придумал не я. Есть старый английский жарнр stand-up comedy. Он предполагает исключительно разговор, в нем не поют. И этому мне всегда хотелось научиться. В Лондоне я как-то наблюдал, как на сцену выходит человек и начинает вещать, и в зависимости от того, как он это делает, люди реагирует, живо или кисло. Его задача –  к концу выступления сделать публику своей. Этот элемент, во-первых, очень сложный, но, во-вторых, очень действенный в случае успеха. С помощью него легче взять внимание аморфной аудитории на какой-нибудь, к примеру, корпоративной вечеринке. Это настоящее приключение: сможешь или не сможешь взять внимание зала?

В песнях «Billy’s Band» присутствует Петербург: «Оторвемся по-питерски», «Купчино – столица мира». Какой он, твой город?

Для меня Питер двояк. С одной стороны, это моя родина. Но я родился в Купчино и прожил там большую часть своей сознательной жизни. Переехав в центр в 2002 году, я до сих пор чувствую себя эмигрантом и не могу сказать, что эти улочки, переулочки, дворы мне родные. У меня самый настоящий комплекс провинциала, я «приезжий» человек. С другой стороны, это тоже хорошо, потому что если бы я здесь родился и вырос, то ничего этого не замечал бы. А так я смотрю на город глазами иностранца. Может быть, это иногда обостряет ощущения.

Мне всегда нравилось, когда в песнях есть какая-то детализация конкретных мест. Такого рода истории мне казались более правдивыми. У слушателя сразу включается образное мышление, возникает эффект доверия. Я считаю это нашим козырем. Хотя поначалу меня за это критиковали, говорили, что надо петь о более общих вещах, чтобы это подходило всем, а не было слишком местечковым и слишком моим. Но я больше ценю детали.

Ты получил медицинское образование и даже достаточно долго работал по специальности. Музыка была хобби, которое в итоге взяло верх над профессией?

Музыка была для меня запретным плодом, и это порождало еще большую любовь к ней. Есть такой закон психологии: если ты хочешь заставить кого-то что-то делать, запрети ему это. Так устроен человек. В отличие от людей, занимающихся музыкой с детства, я любил ее какой-то необузданной любовью. Я пробовал играть в разных группах, но у меня как-то не получалось, что-то не срасталось. Было ощущение, что я делаю что-то не то. Когда появился «Billy’s Band», толи из-за того, что я стал лидером, а может быть потому, что я попал в канву, в которой мне комфортно, стали возникать концерты, гастроли, появилась поездки в Германию, в которых мы поняли, что музыкой можно прилично зарабатывать. Это была благодарная работа, люди подходили и жали мне руку, говорили, что я «крутой». И когда из-за частых поездок совмещать работу и хобби уже не получалось, я решил сделать свой выбор и попробовать не отказываться от того, что идет в руки само. Но, по правде  говоря, это огромный физический, да и психологический труд – «колбасить» на улице и  удерживать внимание публики! Здесь нужно постоянно находиться в тонусе, отфильтровывать удачные моменты, и отсекать те, которые не работают. Многие музыканты говорят, что им абсолютно все равно, что думает о них люди. Думаю, они лукавят. Наверняка это, с одной стороны,  комплекс, с другой – защита и самооправдание. На уличных концертах такая позиция не прокатывает. Никто не остановится. Хотя и наш успех на улицах был сначала очень пунктирным, переменчивым. Возникали моменты, когда на одной песне собиралась толпа человек в сто, и я ощущал себя едва ли не королем площади. А потом вдруг за три-четыре минуты всех их как ветром сдувало, и тогда становилось не по себе. Мы делали выводы. Так происходил естественный отбор навыков музицирования.

Это правда, что «Billy’s Band» начался с покупки тобой контрабаса у  Владимира Волкова?

Это был мой второй контрабас.

И до сих пор это все тот же инструмент?

Нет, их было уже много. В 2002 году у нас должно было состояться выступление на фестивале «Окна открой», и мой первый контрабас сломался накануне. Мне посоветовали обратиться к Владимиру Волкову, главному контрабасисту Питера. Но сейчас этого контрабаса уже нет, он погиб от дождя на крыше автомобиля, под Нижним Новгородом…  А  Владимиру спасибо, сильно выручил тогда.

А почему ты выбрал для себя именно контрабас?

Это хороший крупный сценический объект, у него прекрасный звук, он необычен, стилен, фактурен и графичен. Он – еще один участник группы. Сейчас у меня уже несколько контрабасов. Но когда-то, когда он был у меня в единственном экземпляре, я на него буквально молился, от него практически зависел концерт. Мне снилось в кошмарных снах, что он снова ломается.

Ты обмолвился, что осенью планируешь выпустить новый альбом…

Да, это будет альбом «Блошиный рынок». Но мои задумки и ожидания от этого альбома могут не оправдаться. Задумано нечто очень серьезное, фундаментальное, радикально разнообразное, и местами даже экстремальное. Но я не уверен, что в этом альбоме будет масса народных шедевров, которые придутся многим по душе. Предполагается стилистический разброс, пугающее разнообразие. Сейчас мы на этапе домашних заготовок. На клубных концертах эту музыку достаточно сложно сыграть, т. к. в ней будет очень много фортепиано, инструментов, которые на концерт не притащишь: вибрафон, маримба. Будут приглашенные музыканты, возможно даже садово-парковый духовой оркестр. Это не клубный, а скорее театральный проект.   Очень страшно, если честно…

 

Интервью провела Ольга Румянцева

Новость портала agisinfo.ru